«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, —
А там увидим, что прочней…

Федор Тютчев

Проект документа «О дальнейших мерах по уврачеванию последствий церковного разделения XVII века», предложенный к епархиальному обсуждению комиссией Межсоборного присутствия по вопросам противодействия церковным расколам и их преодоления, является актом воистину историческим.

После деяний Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года, на котором были отменены, «яко не бывшие», клятвы на дораскольные богослужебные чины и обряды и людей, их придерживающихся, документов подобного уровня, затрагивавших старообрядческую проблематику, не было. Именно это позволяло критикам (как из числа староверов, так и, напротив, антистарообрядчески настроенных) считать соборные решения «половинчатыми» и «непоследовательными».

В то же время событие 1971 года стало для нашей Церкви неким подобием «коперниковской революции». Несмотря на то, что еще в конце XVIII века появились первые единоверческие приходы, где благословением Синода дозволялась служба по дораскольным книгам, сами старые богослужебные чины продолжали считаться «неполноценными» и «ошибочными». Однако с развитием церковно-исторической науки уже к концу XIX столетия стало ясно, что и двуперстие древнее троеперстия, и исправление богослужебных текстов во второй половине XVII века проводилось с грубейшими ошибками. Собственно, тогда была «научно доказана» церковно-историческая и сакраментологическая правота староверов, что и было соборно зафиксировано в 1971 году, когда старые обряды признали равночестными новым. Как говорится, «лучше поздно, чем никогда».

Но вот «экклесиологическая правда» у большинства староверов осталась своя. Немногие старообрядческие общины согласились перейти в Русскую Церковь даже с сохранением всех своих особенностей («на правах единоверия»). И сегодня раскол XVII века остается по-прежнему не исцеленным. Попытки спаять его «железом и кровью», жесточайшие гонения, развязанные против многомиллионного православного населения, не принявшего богослужебной реформы патриарха Никона и его последователей, лишь усугубил разделение. Но сегодняшняя попытка начать решение проблемы на новом уровне лично у меня вызывает большие надежды.

Со своей стороны как человек, много лет занимающийся этой проблемой, попробую прокомментировать каждый из пунктов обсуждаемого документа:

1. Учитывая встречающиеся расхождения в современной пастырской практике, подтвердить определение Святейшего Синода за № 1116 от 25 мая 1888 года, согласно которому крещенные в любом из старообрядческих согласий воссоединяются с Русской Православной Церковью посредством совершения Таинства Миропомазания.

Здесь ничего нового. Разъяснения требует лишь одно. Как известно, через Миропомазание в Церковь издревле принимаются еретики «второго чина», то есть отпадшие от Ортодоксии. Со старообрядцами все несколько иначе: староверы-беспоповцы по понятным причинам вовсе лишены этого Таинства (а потому оно восполняется как отсутствовавшее), поповцы же (Русская Православная старообрядческая Церковь и Русская Древлеправославная Церковь) имеют сомнительные, с точки зрения каноничности, иерархии (а потому совершенное над ними Миропомазание также сомнительно).

2. Поручить Синодальной богослужебной комиссии совместно с Комиссией по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством отредактировать чины воссоединения с Церковью последователей старообрядческих согласий с учетом постановления Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года и последующих соборных актов. Тексты чинопоследований (по новому и по старому обряду) представить на утверждение Священному Синоду.

Этот момент очень важный. Прежние чины воссоединения составлялись в те времена, когда старообрядчество считалось виновным не только в необоснованном «отложении» от Церкви (как известно, разрыв со священноначалием возможен только в том случае, если таковое исповедует соборно осужденную ересь – см. 15-е правило Двукратного собора). Таким образом в чинах содержались проклятия в том числе и на то, что сегодня в Русской Церкви признается равночестным. Именно поэтому сегодня необходим новый чин воссоединения, максимально лояльный к староверам и их воззрениям, которые, повторюсь, практически во всем, за исключением отказа от единства со всей церковной полнотой, правы.

3. Напомнить, что, согласно суждению святителя Филарета, митрополита Московского, подкрепленному многолетней практикой единоверческих приходов, старообрядцам, воссоединившимся с Русской Православной Церковью, разрешается поминать в молитвах своих родственников, умерших вне общения с нею.

Экклесиологически крайне существенный момент. Церковь, по сути, признает, что «раскол расколу рознь» и то, что староверы, почившие вне общения со всей полнотой церковной, не были совсем оторваны от Церкви. Особенно, если учесть, что их уклонение от единства с «Господствующей Церковью» было во многом спровоцировано былыми ошибками священноначалия последней.

4. Признать состоящими в монашестве старообрядцев, принесших монашеские обеты до присоединения их к Русской Православной Церкви.

Здесь все просто. Воссоединяясь с Русской Церковью, старообрядческие иноки не меняют своей веры, а соответственно, и монашеские обеты, принесенные Богу до воссоединения, сохраняют силу.

5. Подтвердить, что в соответствии с общим смыслом определения Святейшего Синода от 25 апреля 1729 года при присоединении к Русской Православной Церкви семейных пар, вступивших в брак в старообрядческих согласиях, совершение над ними последования венчания не является обязательным.

То же самое, что и с предыдущим пунктом. Если в XVIII веке даже крестившихся калмыков не заставляли венчаться, то почему нельзя признать брачный чин, совершенный в том или ином старообрядческом согласии, действительным.

6. Отметить необходимость обеспечения на приходах Русской Православной Церкви возможности совершения Таинства Крещения по Апостольскому преданию — троекратным полным погружением.

Едва ли не самый главный пункт. Неканоническая форма крещения, очень широко распространившаяся в Русской Церкви за последние три с половиной века, является едва ли не главным препятствием для воссоединения со старообрядцами. Староверы всегда с особым благоговением относились к тому, как должно совершаться Таинство Крещения, а до Раскола на Руси никаких иных форм крещения, кроме как по Апостольскому преданию — троекратным полным погружением, не допускалось. И приснопамятный Святейший Патриарх Алексий, и Святейший Патриарх Кирилл неоднократно убеждали клириков благоговейно и чинно совершать это Таинство. Однако и сегодня во многих храмах Русской Церкви эти указания полностью игнорируются. Для староверов же это является очень серьезным соблазном и поводом для обоснованной критики.

7. Рекомендовать епархиальным и викарным архиереям тех епархий Русской Православной Церкви, где имеются старообрядные (единоверческие) приходы, активнее участвовать в богослужебной жизни таковых.

Полноценного воссоединение старообрядческих согласий с Русской Церковью никогда не случится, если в ее лоне не будет полнокровно развиваться жизнь единоверческих приходов. Если епархиальные архиереи осознают важнейшее миссионерское значение единоверия и будут не препятствовать (как нередко бывало прежде), а содействовать организации старообрядческих (единоверческих) общин в лоне Русской Православной Церкви, то, глядя на этот положительный пример, многие старообрядцы поймут, что можно оставаться старовером, но не разрывать церковного единства.

Скорее всего, представленный документ еще будет корректироваться, но и в своем нынешнем виде он уже войдет в историю. Как один из первых шагов к «исцелению любовью» той застарелой раны, которая, в силу привычки, уже не столь мучительна, но оттого не менее опасна для полнокровной церковной жизни.

Михаил Тюренков